Украшения — один из самых любимых россиянами аксессуаров, их носят 32 процента всех покупателей. Только за первую половину 2024 года наши соотечественники потратили на ювелирные украшения почти 200 миллиардов рублей. Наибольшим спросом сегодня пользуются украшения российских брендов, причем не только традиционные — серьги, кольца и браслеты из золота с мелкой россыпью бриллиантов, но и авторские изделия локальных мастеров — всевозможные серьги-каффы из серебра, парные браслеты для влюбленных, кулоны, созданные по мотивам картин Леонардо да Винчи и Ван Гога, и даже кольца с впаянными в них монетами эпохи Ивана Грозного. Ювелиры отвечают покупателям взаимностью: количество небольших частных производств растет на глазах. Так, только на одном ресурсе «Ярмарка мастеров» сейчас представлено почти полмиллиона дизайнерских украшений. Трудно ли начать собственное ювелирное дело? Как создать украшение с уникальным ID, которое не затеряется на рынке? И как обрести свободу в одной из самых контролируемых государством сфер бизнеса? Об этом «Ленте.ру» в рамках проекта «Свежий русский» рассказали сами мастера-ювелиры. Некоторые из них совсем юны, но уже добились больших успехов.
Веселый, сероглазый, взъерошенная челка, черная безразмерная футболка…
«Летом я побывал в ювелирном лагере Шароновых, — рассказывает Архип Щепин. — Мы учились азам мастерства: делали выпиловки, выкладки и эмали. Первую неделю было трудно, а вторую очень увлекательно. Я сделал три вещи — закладку для книжки в виде меча, две луны и кольцо с эмалью».
Архипу — 14, он москвич, родился и вырос в семье ювелиров. Его мать Маруся Вдовиченко — владелица интернет-магазина «Штуки в руки», для которого она создает нетривиальные украшения, например, броши в виде картины, а к ним пин «Бабушка-музейная смотрительница». Архип свое первое кольцо смастерил в 11 лет. Правда, оно было из дерева — ему как раз на день рождения подарили токарный станок. Но ювелирное дело его увлекло, и сейчас в его линейке уже семь украшений: кольцо с черепом, мозги которого сделаны из обработанного ультразвуком камня, серьги в виде щитов викинга, кольцо-гадалка и несколько колец-спиннеров.
Одним из самых необычных изделий стало кольцо в виде поезда метро, который двигается сквозь станции.

Идея пришла мне на ум года полтора назад. Я хотел сделать украшение в виде детской игрушки, мне нравилась игрушечная железная дорога. Вот я и придумал поезд

Архип Щепин

Архип проходил тогда курс 3D-моделирования. Вместе с преподавателем он сделал модель кольца, а Маруся помогла отлить спиннер у литейщиков.
«Кольцо у нас долго не получалось, — продолжает Архип. — То поезд не крутился, то оно ломалось от удара»
Прошлой зимой украшение было закончено: по гладкому серебряному кольцу бегал паровоз с вагонами и прицепом для угля. А еще пару месяцев спустя Архип дополнил эту модель объемными миниатюрными павильонами станций метро «Красные Ворота» и «Арбатская». Кольцо-метро стало хитом. Мастер выставил его в своем Telegram-канале, кроме того, оно было представлено на выставке Artflection, где Архип Щепин оказался самым юным участником.
«Золото завезли!»
У ювелирного дела в России долгая история. Еще в XIX веке в нашей стране работало множество мастеров: от знаменитых Карла Фаберже, Карла Болина и Ивана Хлебникова до безымянных артелей, делавших недорогие кольца, браслеты, цепочки, броши и гребни для волос.
После революции 1917 года частное производство и торговля ювелирными изделиями в СССР были запрещены. В Советском Союзе все украшения производились исключительно на заводах и фабриках — знаменитых «Русских самоцветах», Костромском ювелирном заводе, Московском ювелирном заводе и многих других, а продавались в специализированных магазинах, подчинявшихся Главювелирторгу. Украшения выпускались многотысячными тиражами, но ассортимент их был невелик. В основном кольца, серьги, цепочки и броши из золота 583-й пробы, а также изделия из серебра — черненые браслеты, серьги с бирюзой или агатами, кольца с прозрачным горным хрусталем. На ювелирном заводе в Калининграде выпускали украшения из янтаря — крупные бусы, браслеты и броши в виде колокольчиков и желудей.
В 1970-е годы в моду вошли украшения с крупными камнями — серьги «Малинки», перстень «Шахиня». Неискушенные советские граждане считали эти камни бриллиантами, рубинами и сапфирами, но на самом деле это были искусственные минералы — фианиты и корунды, которым с помощью примесей придавали красный, синий или фиолетовый оттенок.
«Несмотря на это, в советские годы украшения были в дефиците, — поясняет писатель Елена Веселая, специалист по ювелирному искусству. — Люди свято верили, что золото спасет их в трудную минуту, и скупали его при первой возможности».
Эксперт вспоминает, что свое первое украшение она купила так же — поддавшись общему ажиотажу.

В семье Веселой украшений не носили — ценностью считались книги, которыми дом был забит от пола до потолка. Но когда Елене исполнилось шестнадцать, отец дал ей 100 рублей и предложил что-нибудь купить. Отстояв длинную очередь в ювелирном на Арбате — «золото завезли!» — она купила то, что попалось под руку: золотое колечко с ярко-красным камушком

В 1991 году плановую экономику сменила рыночная. Границы открылись, и в Россию хлынул поток импортных украшений. Они были очень разными, отмечает эксперт. С одной стороны, на прилавках ювелирных появилось дешевое дутое золото из Турции, а позднее из Китая. С другой — уже в нулевых первые российские закупщики отправились на ювелирные выставки в Виченцу и Базель и привезли в Россию изделия мировых брендов — Cartier, Tiffany, Carrera y Carrera, бриллианты Graff.
Что касается частных ювелиров, то, по словам Веселой, некоторые из них работали и в советские годы. В основном они делали украшения из мельхиора и поделочных камней с Урала, а продавали в художественных салонах, в которых имели право реализовывать свои произведения члены Союза художников СССР. В начале 2000-х небольшие ювелирные мастерские открывались повсеместно. Так, один из ювелиров, Евгений Зыскинд, владелец бренда Thing Jewelry, вспоминает, как начинал в эти годы свой профессиональный путь: «В цех приезжали уважаемые люди, садились на табуретку у верстака и заказывали цепи и печатки себе, кольца и серьги для своих женщин по где-то раздобытому каталогу Otto». Порой мастерам заказывали и совершенно неожиданные вещи. Один предприниматель, например, попросил позолотить увесистую железную гирю, а другой — изготовить точную копию английских колониальных весов XIX века.
Незабудки, скарабеи, метеориты и тайные знаки
Все изменил 2014 год. Тогда Россия столкнулась с первыми экономическими санкциями, курс доллара вырос с 32 до 70 рублей, доходы россиян упали, и покупать украшения для многих стало слишком дорого. «Раньше средний чек был 50-60 тысяч рублей, а теперь они и 20 тысяч не тянут», — констатировали тогда ювелиры. В результате ювелирный рынок расслоился: на одном его полюсе оказались мастера, создающие уникальные украшения, — Ильгиз Фазулзянов, Ичиен, Владимир Маркин, Лиза Борзая. На другом — сетевые магазины, сделавшие ставку на дешевую продукцию. Именно в то время набирали силу такие гиганты массмаркета, как Sunlight, Sokolov, «585.Золотой», которым в прошлом году принадлежало до 67 процентов всех продаж.
Но были и положительные сдвиги. В 2010-е годы благодаря развитию технологий оказалось, что открыть ювелирную мастерскую не так уж дорого. Верстак, газовая горелка, галтовка, вальцы, ультразвуковая ванная, полировка — все это можно было приобрести примерно за 300 тысяч рублей. Один грамм серебра — от 20 до 35 рублей Кроме того, в 2019 году в России официально разрешили продавать ювелирные украшения через интернет, а в 2021-м они появились на маркетплейсах.
Все это подтолкнуло россиян к мысли, что создавать украшения может каждый, особенно если речь идет об изделиях категории demi-fine jewelry — кольцах, сережках, браслетах из серебра с поделочными камнями. Как результат, с 2010-х годов в нашей стране одна за другой стали появляться локальные марки украшений. Так, финансист Дина Сагидуллина, вдохновившись геометрическими формами, астрономическими символами и алхимическими знаками, основала компанию Himere. Ольга Локшева, философ по образованию, запустила в Екатеринбурге бренд Moonswoon, визиткой которого стали украшения в форме незабудок. Два москвича, художник Николай Пуставов и юрист Владислав Цицилин, придумали бренд Fjord — «текучие» браслеты, серьги-мотыльки и кольца со скарабеями. А петербуржец Сергей Романов по совету знакомых геологов начал делать украшения из осколков метеоритов — их возраст насчитывает в среднем 4,5 миллиарда лет.
«Мне не хотелось подражать отцу, хотелось делать что-то свое»
Сегодня, по данным Ассоциации ювелиров России, в нашей стране работает свыше 14 тысяч магазинов, продающих ювелирные украшения. Из них 64 процента — магазинчики локальных брендов. Схожая ситуация и в сфере интернет-торговли. Только на платформе «Ярмарка мастеров» сейчас представлено 406 272 ювелирных изделия. Продают все — от обручальных колец и брошей до украшений для ладоней и гребней для бороды.
Один из активных участников этого рынка — бренд Strelnik Jewelry, который был создан в 2017 году в Калининграде дизайнером и предпринимателем Андреем Стрельником, специализирующимся на украшениях с янтарем.
«С ювелирным делом я знаком с детства, — рассказывает о себе Андрей. — Мой отец Александр Стрельник в советские годы был мастером по камню. В начале 2000-х он открыл собственную мастерскую и до сих пор выпускает изделия из серебра с янтарем».
Хотя Андрей с ранних дет видел процесс создания украшений, ювелиром он быть не хотел. «Когда растешь в Калининграде, янтарь под ногами, но ценность его не осознаешь», — поясняет дизайнер.
Янтарные украшения, которые были во всех сувенирных магазинчиках города, его тоже не привлекали — казались громоздкими и старомодными. Поэтому после школы Андрей поступил в Калининградский государственный технический университет (КГТУ), где получил специальность в области менеджмента.
Все изменил случай.
«В 2016 году мы с женой Юлей увидели в какой-то лавочке диоптаз, — вспоминает Андрей. — Юля предложила сделать с ним кольцо. Я придумал дизайн и заказал украшение на производстве у отца. Кольцо получилось удачным, оно нравилось всем нашим друзьям. А я тогда только окончил магистратуру и находился в поиске. Вот я и пошел к отцу на производство — учиться ювелирному делу».
Первыми изделиями Андрея Стрельника стали кольца из серебра с поделочными камнями, а затем и с янтарем в тонкой простой оправе.
«Мне не хотелось подражать отцу, хотелось делать что-то свое, — со смущенной улыбкой признается дизайнер. — К тому времени мы с женой много путешествовали по Европе и видели совсем другие украшения — современные, минималистичные. Мы решили ориентироваться на молодежь».
Первое время Андрей продавал свои колечки на онлайн-площадке хендмейд-товаров и винтажа Etsy, но вскоре появились продажи и в соцсетях. Первый большой заказ пришел ювелиру в 2017 году. Одна из его русских клиенток в Германии попросила сделать сразу несколько видов украшений — кольца, серьги, браслеты.
«Я тогда впервые купил нормальное количество серебра, — вспоминает Стрельник. — Готовые янтарные вставки взял у папы. Так появилась моя первая полноценная коллекция».
У мастеров Марии и Максима Черных из Сольвычегодска — другой путь. Супругам чуть за 40; Мария работает реставратором металла в Сольвычегодском историко-художественном музее, Максим был там раньше директором.
«Сольвычегодск — маленький город, — рассказывает Мария. — Сегодня в нем всего 800 жителей. Но в допетровские времена это был один из крупных центров добычи соли. Здешними варницами владели помещики Строгановы. Будучи людьми образованными и влиятельными, они развивали не только промышленность, но и искусства и ремесла. Именно в Сольвычегодске в XVII веке зародилась строгановская школа иконописи, а также появилась особая роспись по металлу — усольская эмаль».
Работы местных мастеров — серебряные и медные чаши, оклады для икон, украшения, выполненные в технике скани, тонко расписанные эмалевыми красками по белому фону, — всегда восхищали Марию. Однажды ей запало в душу смастерить украшение самой — точно так, как они изготавливались на Севере три века назад.
В 2020 году, во время пандемии, когда музей был закрыт, а его сотрудники сидели в самоизоляции, Мария приступила к делу. Купила медь, краски, инструменты, простую печь для обжига и создала кулон в технике перегородчатой эмали. Подвеску она подарила подруге, экоактивистке из Сыктывкара, с которой они вместе боролись против строительства мусорного полигона в Архангельской области. Второй кулон попросили сделать родственники мужа и даже заплатили за него деньги.

После этого муж и мама сказали: «А почему ты не хочешь делать украшения на продажу? Давай! У тебя хорошо получается»

Мария Черных
основательница бренда «Усолица»

Мария завела канал в Telegram и стала выкладывать туда свои работы. Мастерскую она назвала «Усолица» — по древнему названию родного города.
«Двух похожих изделий не найти»
Дело у обоих ювелирных брендов пошло. Strelnik Jewelry сегодня — это настоящий семейный бизнес: Андрей создает дизайн украшений, а также управляет финансами, продажами и занимается стратегическим планированием; его отец отвечает за производство, а супруга — за имидж и позиционирование бренда на рынке. В цехах компании работают 12 ювелиров. Разработано более 100 моделей украшений: кольца в тонкой и широкой оправе с пейзажным янтарем, каффы-браслеты с молочным янтарем, броши с каплей медового янтаря, янтарные подвески-сердечки… Хит продаж — асимметричные серьги всевозможных форм, цветов и размеров.
Мастерская «Усолица», напротив, более камерная: в модельном ряде пока только серьги, броши и кулоны.
«Чаще всего я работаю одна, реже с мужем, — поясняет Мария. — На каждое изделие уходит до двух недель. Иногда я объявляю предзаказ. Говорю, что буду мастерить вот такие серьги или брошь. Люди записываются, а я потом сижу и два месяца делаю».
Создавать украшения оказалось непросто, но увлекательно, отмечают ювелиры. «Я все выкладываю перед собой и начинаю выбирать камни под каждое изделие, мысленно воображая результат, — рассказывает Андрей Стрельник. — Юля тоже вносит свой вклад — у нас с ней схожий вкус, и я каждый раз представляю, смогла бы она носить такое украшение или нет».
Затем Андрей дает техническое задание мастерам, они изготавливают пробный экземпляр и, если он удачен, запускают партию: делают оправы из серебра, золотят, чтобы придать украшениям более винтажный вид, крепят камни. Полный цикл производства занимает от недели до двух. Из них янтарь четыре дня только крутится в барабане — полируется.
Труд Марии Черных еще более кропотливый. «Мои украшения начинаются с музея, — говорит Мария. — Я открываю музейный каталог — и у меня что-то щелкает: вот! Этот элемент можно использовать! Недавно, например, я сделала серьги — такие, как носили женщины Русского Севера в XVII веке. Они получились крупные, с подвесками. Но всем понравились!»
Создание броши или серег у Марии происходит так: она берет медный лист, выкладывает на нем детали из скрученной проволоки, припаивает их, вырезает изделие, наносит эмалью орнамент. После чего запекает в муфельной печи при температуре 700 градусов. Ровно так же работали усольские мастера много веков назад — с той лишь разницей, что печь у них была не электрическая, а дровяная и проволоку они крутили вручную, а у Марии для этого есть дрель.
Но усилия стоят того: каждое украшение Strelnik Jewelry и «Усолицы» уникально. «Даже если взять две одинаковые оправы, янтарь, вставленный в них, будет отличаться по форме, цвету, вкраплениям. Двух похожих серег или колец не найти», — уверяет Андрей Стрельник.
В мастерской «Усолица» любовь покупателей завоевали коники — кулоны и броши в виде коня с гордо изогнутой шеей, часто встречающиеся в традиционном северном орнаменте. Коников Черных мастерит вместе с мужем. Максим вытачивает из дерева фигурки коней, а Мария делает им гриву.
«Коники все получаются разными, ни один не походит на другого», — улыбается мастер.
«Я откладывала деньги, чтобы купить инструменты»
Но вот вопрос: реально ли заработать на создании ювелирных украшений? Эксперты часто считают, что тем, кто хочет добиться высоких доходов, идти по этому пути не стоит.
«Ювелирный бизнес — экстенсивный, развивается вширь, а не вглубь, все время требует новых вложений», — замечает Елена Веселая.
Ювелиры, однако, уверены, что все не так страшно. По словам Андрея Стрельника, основной доход бренду приносят некрупные кольца, подвески, серьги, которые стоят от 4000 до 10 000 рублей.
«В 2017 году, когда я только начал делать первые колечки, понял, что смогу заработать этим среднюю зарплату по городу, — говорит ювелир. — Сегодня большую часть прибыли я возвращаю в бизнес: мне хочется, чтобы он рос».
Со Стрельником согласна Мария Черных. По ее подсчетам, чтобы сделать одни серьги, нужно закупить материалов на 3000-4000 рублей — одна только эмаль стоит 600 рублей за 20 граммов. Печь для обжига хоть и покупается один раз, но она недешевая — 65 тысяч рублей. В результате цена сережек возрастает до 9000 рублей.
«В самом начале я откладывала деньги с зарплаты в музее, чтобы купить инструменты или металл, — делится Мария. — Сейчас от мастерской уже есть некоторая финансовая отдача — в маленьком городе это чувствуется. Летом мы с мужем, например, отправились в отпуск — проехали на машине от Сольвычегодска через Калмыкию до Астрахани, побывали в музеях, увидели своими глазами, как живут люди в нашей стране».

С каждой продажи Мария отдает часть денег на благотворительность. Раз бог дал — можно и поделиться, убеждена ювелир

Трудность в другом. По словам локальных мастеров, ювелирный бизнес в России от года к году становится все зарегулированнее. Так, в 2023 году ювелирные фирмы были переведены на общую систему налогообложения, их налоговая нагрузка возросла: юрлица стали платить 20 процентов налога на прибыль, 20 процентов НДС и до 2,2 процента на недвижимость, земельный участок и транспорт; индивидуальные предприниматели — 20 процентов НДС и НДФЛ по ставке 13-15 процентов.
Годом ранее государство ужесточило контроль оборота драгметаллов и камней, и теперь ювелиры обязаны маркировать свои изделия и регистрировать их в системе ГИИС ДМДК, оператором которой выступает «Гознак».
«Цель нововведения — исключить из оборота подделки и дать гарантию покупателям, что они приобретают качественный товар, — поясняет Андрей. — Но поначалу маркировка отбирала у нас много сил. В итоге для этой работы пришлось взять в штат специальных сотрудников».
Говоря о трудностях локального бизнеса, мастера отмечают еще и нехватку времени. «Украшения для меня — это все еще хобби, — говорит Мария Черных. — Из музея я уходить не хочу, мне жалко бросать реставрацию старинных предметов — у меня перед ними ответственность. Поэтому свои изделия я делаю дома после работы. Ребенок вырос, я бы могла сидеть и смотреть сериалы, но я иду и мастерю коников».
«Мне нравится работать не на кого-то, а на себя»
Впрочем, какое бы сильное давление ювелиры ни испытывали извне, в душе они чувствуют себя свободными.
«Я на другой работе себя не вижу, — делится ощущениями Андрей Стрельник. — Не люблю, когда меня ограничивают, когда есть план действий, но я не могу туда вносить корректировки, — я сразу нервничаю. А свой бизнес, несмотря на все риски и ответственность перед клиентами, сотрудниками, государством, дает возможность двигаться вперед».
«Создание украшений постепенно становится работой, — соглашается Архип Щепин. — Но мне нравится, что я работаю не на кого-то, а на себя. И что люди радуются моим кольцам, мечтают о них. Приятно, что мой труд доставляет кому-то удовольствие».
Неудивительно, что при таком отношении дело ювелиров развивается и растет.
«У нас много клиентов не только в Калининграде, но и в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, есть даже заказчики в Китае. Нам не хватает изделий — спрос в полтора раза больше, чем мы производим, — говорит Андрей Стрельник».
А изделия Марии Черных уезжали в Канаду. «Девушка купила серьги с северными ягодами — брусникой — и выходила там в них замуж, — улыбается Мария. — А еще одна девушка покупает броши — приобрела уже штук пять. Говорит: “Все хочу подарить подруге, а оставляю себе”».
Архипу же запомнился десятилетний мальчишка, который прислал ему свое фото. Счастливый, он сидел в машине, а на большом пальце у него красовалось кольцо с поездом. Оказалось, что он очень любит поезда и все, что с ними связано, и спиннер стал для него лучшим подарком.
Признание покупателей мотивирует ювелиров. У них много планов на будущее.
«Мы хотим выпустить серийную партию украшений, чтобы максимально масштабироваться и выйти на маркетплейсы, больше работать с оптовиками, больше экспортировать, — говорит Стрельник. — Но для этого надо прежде всего обучить новых ювелиров. Мастера — это тот ресурс, который нам больше всего нужен».
Мария и Максим Черных, напротив, наращивать объемы производства пока не планируют:

Был момент, когда я брала много заказов, но убивалась при этом так, что мне уже ничего не хотелось. Поэтому сейчас я делаю только то, что мне хочется, — главное, чтобы это было с душой

Мария Черных

Сейчас в планах «Усолицы» — создать серию серег для сувенирного магазинчика при Владимирском музее-заповеднике: Мария уже придумала использовать для их украшения роспись по мотивам орнаментов на карнизах Рождественского храма в Суздале. Еще она собирается сделать платки с изображением усольских эмалей, чтобы как можно больше людей узнало о ее родном Сольвычегодске. Но главное, ей хочется устроить большую мастерскую — красивую, уютную, где можно было бы проводить ювелирные мастер-классы.
«Работая в музее, я всегда соприкасалась с теми, кто любит родную культуру, — говорит Мария. — Но когда я вышла со своими работами в большой мир, оказалось, что таких людей очень много. У нас и правда много хороших людей, которые ценят свою историю, ценят то, что делают другие».
Архип же по молодости лет далеко в будущее пока не заглядывает. Он планирует сделать серию колец-спиннеров, но уже не с метро, а с вокзалами. А еще собирается учиться на ювелира.
«Хочется делать более сложные вещи, — говорит он. — Свое главное украшение я пока не придумал».